Деревья и люди:  Беда на всех одна

Память: долгое эхо Чернобыля
26 апреля исполняется 29 лет со дня трагедии на Чернобыльской АЭС. Самое время опять вспомнить об этом печальном и поучительном событии; о ее последствиях для наших лесов; о защитниках «зеленого друга», отдававших его реабилитации свои силы и здоровье.

«Рыжий лес» и его обитатели

Если у человека душа не зачерствела и не покрылась коркой равнодушия, то слезы наворачиваются на глаза, когда видишь брошенные дома или знаменитый «рыжий лес» - жалкие останки когда-то пиршественной зелени. Мертвые деревья давно спилили и закопали прямо здесь, а сверху посадили новые сосенки, безуспешно пытающиеся уцелеть при по-прежнему высоком уровне радиации.

Роскошен был ушедший в небытие старый город! Все в нем утопало в буйных красках, ароматах берез, кустов роз. Белоствольные красавицы почернели, розы выродились в жалкий шиповник.

Хочется отвести глаза, но не всем. В зоне до недавнего времени были проложены туристические маршруты, экскурсии здесь пользовались бешеным успехом, особенно среди иностранцев.

Экстремалы ехали «потанцевать на гробах» даже из Австралии. Туры по Чернобылю – так называемая «бродилка» - это недешево, но сердито. Сначала иноземца проверяли, и если признавали не шпионом, а честным зевакой, разрешали погулять по погосту в сопровождении гида и отведать за валюту сала и борща с пампушками. Не возбранялось также фотографироваться у каждого опасного дерева.

«Зарабатывать журналистам на чернобыльском кладбище – кощунство!» - с болью говорил здешний сталкер, последний из могикан А. Наумов. Но ведь зарабатывают, не боясь ни Бога, ни черта! Фантазии деньгодобытчиков не знают границ. Придумали вот компьютерную игру «Сталкер. Тень Чернобыля». Ее эмблема – лес на заброшенном, опустелом стадионе.

В настоящий «рыжий лес» никто, естественно, не ходит. Первым принявший удар радиации в 10 мега-кюри, он обуглился и, как говорится, пал смертью храбрых. Те деревья, которые поднялись на его останках, искорежены, изогнуты и перекручены. Они умирали стоя – под приглядом ученых, изучающих мутацию во флоре.

А кто будет исследовать мутацию нашей души? В компьютерном лесу – оживление! Участники забавы ловят придуманных монстров…

…Но давайте перейдем от этой «экзотики» к профессиональным лесным вопросам. Как предлагал один из героев кинофильма «Место встречи изменить нельзя»: «Поговорим о делах наших скорбных».

Хроника событий

Через 29 лет после аварии на ЧАЭС в лесном хозяйстве продолжает и будет, судя по всему, существовать еще долго, сложная и с трудом пока решаемая проблема ведения работ в экстремальной ситуации. Площадь лесов, пораженная радионуклидами, велика. По результатам наземного обследования и авиационной гамма-съемки, выполненной организациями Росгидромета, радиоактивное загрязнение с высокой плотностью влияния на почву выявлено в лесфонде многих областей и республик РФ.

Положение в лучшую сторону меняется медленно, так как самоочищение происходит только за счет радиоактивного распада. Процесс же этот идет десятилетия. Ускорить его (это называется деактивацией) инженерно-технологическими и агробиологическими методами не представляется возможным. Или мы еще не нашли, не опробовали, не освоили эти методы?

Возьмем регионы не столь удаленные от столицы. По данным исследований, проведенных в лесхозах Брянской, Тульской, Калужской и Орловской областей, установлено, что работники лесного хозяйства получают дозы на порядок больше, чем остальное население, и относятся к группе повышенного радиационного риска. То же с лесными пожарными.

Как свести до минимума последствия страшной беды? Раньше исполнителем Федеральной целевой программы по защите населения от воздействия последствий чернобыльской катастрофы считался Рослесхоз. Его стало опекать МПР.
Были вроде бы разработаны проекты документов, которые прошли заключение в Минэкономики и Минфине.

Государственным координатором становилось МЧС. Заказчиками выступали заинтересованные министерства и ведомства.
Денег, как всегда, не хватало. Правда, даже небогатые, мягко говоря, лесоводы в период грамотного хозяйствования полнокровного и достаточно сильного Рослесхоза пытались выжать максимум пользы из минимума средств, накопили определенный опыт. И его нельзя сбрасывать со счетов.

Прежде всего была намечена система защиты, которая позволила: осуществлять постоянное наблюдение за уровнем дозы облучения человека в процессе лесохозяйственной деятельности; сохранять защитные функции леса как биохимического барьера, препятствующего выносу радиоактивных веществ.

Особую значимость приобретал радиационный контроль, специальная служба которого у нас была создана и которую потихоньку затем разрушали. Она прошла несколько периодов, каждый из которых имел свои трудности. Вспомним. В 1986-1990 гг. появились первые профессионалы в области лесной радиоэкологии. 1991-1994 гг. – возникли лаборатории, разрабатывалась нормативно-методическая база, выполнялось поквартальное радиационное обследование лесного фонда. 1995-1998 гг. – укреплялась научно-техническая база, обучались кадры, налаживалась сеть радиационного мониторинга в лесном фонде.

С 1999 года начинается отработка системы сертификации лесных ресурсов по содержанию радионуклидов. Таким вот видится календарь поступательного движения в начале реальных дел.

Планов много – денег мало

Да, времена были трудные, однако, по сравнению с последующими их можно считать прямо-таки «благословенными». 71-я статья тогда еще не пересмотренного Лесного кодекса и Постановление правительства РФ от 2.02.1998 г. № 131 возлагали на федеральный орган управления лесным хозяйством организацию и проведение обязательной сертификации древесины, отпускаемой на корню, и второстепенных лесных ресурсов, в том числе по содержанию радионуклидов. Где теперь тот мощный федеральный орган? Даже розовые оптимисты вынуждены признать: его сила и влияние кардинально уменьшились.

Лаборатории радиационного контроля по своей сути могли и должны были стать базой хорошего дела. Но изменение Госстандартом процедуры такой работы, а также неконструктивная позиция ряда ведомств привели к удлинению сроков работы. Не добавлял оптимизма и плотный туман относительно будущего отраслевого штаба, его местных «батальонов».

А ведь забот впереди (и тогда, и сейчас) – вагон и маленькая тележка. В настоящих финансово-экономических условиях (пусть они и очень сложны) основными мероприятиями, направленными на обеспечение устойчивости ведения лесного хозяйства в зонах радиоактивного загрязнения, кроме уже перечисленных, являются: оптимизация сроков лесопользования; организация дифференцированного по зонам пользования лесом с учетом почвенно-климатических условий и особенно породного и возрастного состава насаждений, а также структуры древостоев; расширение объектов и способов работы по охране лесов от пожаров, защите от вредителей и болезней с использованием дистанционных методов, а также современных технических средств и технологий, сокращающих время пребывания человека в лесу; ориентация при лесовосстановительных операциях на формирование смешанных насаждений, преимущественно методом естественного заращивания или с применением крупномерного посадочного материала. Планов много, денег мало, но надо стремиться реализовать их по максимум, четко определяя приоритеты.

Следует подчеркнуть, что деятельность в зонах радиоактивного загрязнения должна выполняться на основе специальных проектов и иметь под собой юридически безупречную основу в части нормирования труда, его оплаты, а также планирования и финансирования необходимых затрат. Такой фундамент стал создаваться, когда Орловский филиал Росгипролеса приступил к проектным изысканиям в наиболее загрязненных лесхозах Брянского, а потом Калужского управления лесами. Впоследствии, по ряду причин, работа была приостановлена.

Незаменимые специалисты

И в заключение о кадрах, которые, несмотря на любые административные ломки, нельзя терять. Ранее работа с ними осуществлялась в двух направлениях. Первое – подготовка профессионалов радиационного контроля в рамках системы Госстандарта России. Второе – подготовка специалистов лесного хозяйства, вынужденных работать в условиях радиационного загрязнения.

Старая система (факультативный курс в ряде высших и средних специальных учебных заведений, небольшие программы в ВИПКЛХ и переподготовка на местах) на современном этапе не может удовлетворить ни качественно, ни количественно. Ведь проходя обучение, будущий лесовод по сути не знал, с чем ему предстоит столкнуться. С развитием новых технологий риск потенциального загрязнения, увы, остается весьма значительным. Выявляются все новые белые пятна.

С ужесточением экологического и санитарного нормирования возрастает потребность в радиоэкологическом образовании. Наконец, развитие системы сертификации лесных ресурсов на содержание радионуклидов требует ежегодного освидетельствования не менее 100-150 человек.

Для решения вопроса следовало начинать с реальных шагов. Реальным же представляется преподавание в средних специальных учебных заведениях отрасли дисциплины «Основы прикладной радиоэкологии леса», а также подготовка преподавателей по данному предмету.

Будет ли все это сделано? Вопрос непростой... Но очень бы хотелось зримого прогресса. Иначе в следующем году печальный 30-летний юбилей (извините за это слово) страшной аварии придется снова встречать вопросом: «Что происходит в пострадавшем лесу – реабилитация или ее имитация?»